Теория сообщества безопасности, автором которой является немецкий политолог Карл Дойч, представляет собой социологический подход к вопросам поддержания мира между государствами. Основная идея теории состоит в том, что главными факторами возникновения уверенности в мирном развитии отношений между государствами являются взаимное доверие и наличие общей идентичности. Ключевой характеристикой любого сообщества безопасности является взаимная уверенность его участников в том, что при решении любых споров никто из них не будет использовать силу.
В рамках настоящей работы нашей целью не является подробный анализ всех аспектов названной теории; автором она применяется в симплифицированном варианте для осмысления позитивных тенденций последних месяцев в отношениях между странами постсоветской Центральной Азии и анализа перспектив регионального сотрудничества.
Дискурс о Центральной Азии
Постсоветская Центральная Азия в современном исследовательском дискурсе ассоциируется преимущественно с регионом, в котором существуют очаги латентных конфликтов, между государствами нет стабильных доверительных отношений и общих региональных площадок для конструктивного диалога. Более того, регион часто рассматривается в контексте геополитического соперничества «новой Большой игры» – как арена столкновения интересов великих держав, тогда как его собственная субъектность в мировой политике выпадает из фокуса внимания аналитиков. Эти факторы дают повод некоторым исследователям ставить под сомнение само существование такого единого региона как Центральная Азия. В пользу такой позиции, конечно, аргументы всегда находились, однако после смены власти в Узбекистане в 2017 году, в отношениях между государствами Центральной Азии наблюдается небывалая «оттепель». Шавкат Мирзияев, новый президент более «доброго» и «мягкого» Узбекистана, стал активным инициатором оживления регионального сотрудничества, что уже стало катализатором значительных позитивных перемен в Центральной Азии. На фоне таких тенденций, в дискурсе о Центральной Азии, аналитики заговорили о возможностях формирования региональной идентичности, мирополитической субъектности Центральной Азии и о перспективах региональной интеграции.
Насколько оправданы такие ожидания? Можно ли говорить о формировании сообщества безопасности в регионе?
Дуализмы vs единство
Несмотря богатый опыт исторического общежития и социально-культурную общность, Центральная Азия до сих пор остается неоднородным регионом в плане политики, экономики, безопасности и т.д. После распада Советского Союза молодым независимым республикам региона предрекали судьбу failed states. Эти прогнозы себя не оправдали, но из-за существования значительного числа противоречий между государствами региона, его некоторые исследователи начали называть failed region. Такие оценки кажутся чересчур строгими, но, следует признать, что в период независимости центральноазиатские государства действительно все больше расходились в региональных делах.
Конфликтогенный потенциал региона формируется не только за счет внутрирегиональных противоречий по вопросам определения границ, распределения и использования водных ресурсов. Дополнительным фактором конфликтности представляются так называемые дуализмы, которые носят историко-культурный (персо-тюркские народы региона), географический (страны верховья-низовья рек), геополитический (соперничество за лидерство в регионе по линии Ташкент-Астана), политический (более продвинутый в плане демократии Кыргызстан и сильно отстающие от него другие страны региона, то есть дуализм демократия – автократия) характер. Конечно, при анализе исторического значения названных противопоставлений их роль в определении отношения между народами региона представляется сильно утрированной, однако в период независимости некоторые из них стали идейной основой государство-строительства в Центральной Азии, важными принципами внешнеполитического поведения стран региона. Например, негласная борьба за региональное лидерство между Астаной и Ташкентом, которую некоторые исследователи называют мифом, который может стать бессмысленной реальностью, отвлекая внимание и ресурсы от смысловой реальности.
Вышесказанное позволяет говорить о том, что в условиях дефицита регулярного конструктивного диалога между государствами и обществами региона, чрезмерной политизации названных дуализмов, последние становятся негативными факторами для регионального единства и стабильности. Страны региона неоднократно пытались преодолеть эти противопоставления, но такие инициативы либо оставались на бумаге, либо не получали дальнейшего развития на практике. Перемены во внешнеполитическом поведении посткаримовского Узбекистана вкупе с практическими шагами Ташкента по урегулированию противоречий с соседями по региону, активизация политических контактов на высшем уровне между государствами Центральной Азии, кажутся многообещающими факторами для превращения этого региона в сообщество безопасности.
Центральная Азия как сообщество безопасности
Центральная Азия в современном периоде с межгосударственными конфликтами не сталкивалась, однако примеры угрозы силой или ее применения между странами региона все же существуют. И это не только декларативные предупреждения бывшего президента Узбекистана И.Каримова о том, что нерешенность водных проблем в регионе может привести к реальной войне. В приграничных районах особенно между «тройкой» – Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном, до недавнего времени часто происходили стычки между местными жителями и вооруженными силами. В 2016 году дело доходило даже до грани полномасштабного конфликта, когда Кыргызстан обвинил Узбекистан во вторжении на его территорию и обратился в ОДКБ за помощью в решении спора. Аналогичные инциденты происходили на таджикско-узбекской границе.
Все эти моменты оказывали серьезное негативное влияние на взаимное доверие не только между государствами, но и народами стран региона. И в этом контексте трансформация внешнеполитического поведения Узбекистана в сторону улучшения отношения с соседними государствами представляется очень важной для формирования нового облика Центральной Азии.
На данный момент по результатам визитов узбекского президента в Бишкек и Душанбе многие сложные проблемы между вышеназванной «тройкой» уже нашли свое решение: с Кыргызстаном Узбекистан подписал договор о стратегическом сотрудничестве и укреплении взаимного доверия, договор о государственной границе, были достигнуты договоренности о реализации крупных совместных инфраструктурных проектов; с Таджикистаном найдено понимание по сложнейшему для двусторонних отношений вопросу Рогунской ГЭС, достигнуты договоренности о возобновлении транспортного сообщения, активизации торгово-экономического сотрудничества, значительных облегчениях визового режима, развитии культурного и социально-гуманитарного сотрудничества.
На основе факта достижения вышеназванных договоренностей и практического воплощения некоторых из них (открытие пропускных пунктов на узбекско-таджикской границе, возобновление железнодорожного сообщения), можно говорить о возникновении все больших условий для превращения Центральной Азии в сообщество безопасности.
Для межгосударственных отношений важными являются активизация политических контактов на высшем уровне, таких как неформальный саммит глав центральноазиатских стран в Астане (март, 2018г.), стремление к созданию внутрирегиональной площадки диалога, наращиванию экономического сотрудничества и заключению соглашений о стратегическом партнерстве. Данные шаги будут способствовать повышению взаимного доверия, росту взаимозависимости, способной позитивно влиять на формирование коллективной идентичности, что в перспективе создает еще одно условие для становления Центральной Азии в качестве пространства стабильных отношений.
Центральноазиатские государства хотя и являются носителями общих социально-культурных ценностей, но длительное отсутствие связей непосредственно между народами региона в какой-то степени «притупило» их чувство общности. Такое чувство, как писал Дойч, является одной из опор сообщества безопасности. Оживление социально-гуманитарного сотрудничества, которая наблюдается сейчас в регионе, безусловно, будет способствовать тесному взаимодействию между представителями национальных обществ, формированию взаимного доверия и развитию народной дипломатии.
Вместо заключения
Позитивные тенденции в отношениях государств Центральной Азии, наблюдаемые после смены власти в Узбекистане в конце 2017 года, представляются не совсем похожими на предыдущие «перезагрузки». Если раньше межгосударственные инициативы по стабилизации отношений часто не выходили за рамки деклараций, нынешний тренд сопровождается конкретными договоренностями, практическими шагами и самое важное – проявлениями конструктивного диалога и пониманием национальных интересов друг друга. Наверное, на данном этапе не приходится говорить о начале региональной интеграции в Центральной Азии, однако нормализация межгосударственных отношений, улаживание принципиальных противоречий, понимание и готовность к диалогу и сотрудничеству между странами региона на данном этапе конструируют основу трех условий, которые К.Дойч считал фундаментальными для формирования сообщества безопасности. Во-первых, благодаря активному взаимодействию между населением региона укрепляется чувство общности, контакты же на высоком политическом уровне способствуют повышению степени сопоставимости политических ценностей. Во-вторых, характер нынешних достигнутых договоренностей говорит о том, что страны региона стремятся к адекватному реагированию на проблемы и нужды друг друга. В-третьих, названные тенденции создают доверительную политическую атмосферу в регионе, повышая предсказуемость поведения его государств друг для друга. Это позволяет утверждать, что при сохранении нынешней позитивной динамики межгосударственных отношений, повышаются шансы Центральной Азии в ближайшие годы превратиться в полноценное сообщество безопасности.
