Тезис о том, что человечество на современном этапе мировой истории переживает невиданные до сих пор перемены, уже превратился в клише – мир действительно наблюдает самые противоречивые тенденции, связанные с глобализацией и регионализацией, подъемом старых и новых вызовов и угроз, проблемами устойчивого развития, изменениями в информационной среде. Стремительную трансформацию претерпевает и такой феномен, как институт диаспоры, который расширяет традиционное понимание о процессах в международных отношениях.
Одной из новых диаспор, набирающих влияние в мировой политике, является и вызывающих интерес у исследователей является индийская диаспора. У многих индийских исследователей возникло устойчивое убеждение, что американцам индийского происхождения удастся приобрести такое же влияние в общественной жизни США, как до этого удалось еврейской диаспоре, а у правительства Индии появились надежды на использование индийской диаспоры как инструмента «мягкой силы» Индии, с помощью которого «самая большая демократия в мире» сможет влиять на внешнеполитические ориентиры США. Несмотря на то, что Индия, будучи уже состоявшейся региональной державой, обосновывает свои претензии на статус великой державы посредством своего ресурсного, экономического, политического, культурно-цивилизационного и военного потенциала, одним из главных своих инструментов влияния правительство Индии считает «мягкую силу», однако свою диаспору в качестве инструмента «мягкой силы» Индия стала использовать не так давно.
От «угнетаемого меньшинства» до «послов Индии в мире»
Правительство Индии во главе с Дж. Неру первоначально предполагало, что успешное встраивание диаспоры в институты стран пребывания обеспечит большую степень безопасности для индийского меньшинства, чем прямая поддержка со стороны индийского правительства. Однако уже вскоре в 1972 году репрессии президента Уганды Иди Амина по отношению к индийскому меньшинству показали, что прогнозы руководства ИНК были крайне оптимистичны.
Коренные перемены по отношению к диаспоре произошли в 1998 году с приходом к власти БДП во главе с А.Б. Ваджпаи, что отразилось в создании в 2000 году Комитета по вопросам диаспоры при правительстве Индии, подготовившего 600-страничный доклад по проблемам диаспоры. Но настоящие перемены пришлись на приход к власти БДП во главе Нарендрой Моди, который подчинил Министерство по делам индийцы за рубежом Министерству иностранных дел, тем самым подчеркнув значение индийской диаспоры для внешней политики Индии. Нарендра Моди призывает индийцев быть «послами Индии» в странах их пребывания, не забывать о своей родине и вкладывать деньги во все программы, которые проводит правительство страны.
Стоит признать, что после обретения независимости в 1947 году Индия действительно использовала набор средств, который можно классифицировать как инструменты, присущие концепции «мягкой силы», но по-настоящему эффективным средством «мягкой силы» Индии могла бы стать индийская диаспора в целом, и в США в частности, которая через особенности ее секторальной занятости и «истории успеха» отдельных ее представителей могла бы продвигать позитивный образ Индии на мировой арене, получать политическое влияние и способствовать проведению благожелательного внешнеполитического курса по отношению к Индии.
Подъем «самой большой демократии в мире» к «граду на холме»
Своеобразным водоразделом в истории индийской диаспоры в США можно считать ImmigrationandNaturalizationAct1965 года, который отменял квотирование на приезд мигрантов из отдельных стран и пришёлся на развитие характерных для постиндустриального общества сфер услуг в развитых странах. Так, с 1990 по 2005 год общее число лиц индийского происхождения выросло на 184 процента, что наделило индийскую диаспору статусом самой быстрорастущей диаспоры в США. При этом индийцы занимают первое место по количеству выданных виз типа H-1B, которые предназначены для работников, обладающих высокой квалификацией.[1]
Но интерес представляет не сам рост численности диаспоры как таковой, а степень образованности и структура занятости представителей диаспоры, на которых возлагает большие надежды индийское правительство. Представители индийской диаспоры занимают первое место в США среди представителей диаспор, имеющих степень бакалавра. Многие представители диаспоры не только работали в таких крупных IT-гигантах, как Microsoft, Appleи Intel, но и были способны на то, чтобы покинуть компании для разработки собственных старт-апов, иные возглавляют дочерние компании транснациональных корпораций в сфере ITв Индии. В академической среде известно имя ученого-международника Джагдиша Бхагвати, профессора Колумбийского университета и эксперта Совета по международным отношениям, работавшего до этого в структурах ГАТТ-ВТО и ООН. Одним из самых заметных журналистов-международников не только в США, но и во всем мире является Фарид Закария, родившийся в Индии и получивший степень бакалавра в Йельском университете, ныне занимающий пост главного редактора NewsweekInternational.[2]Однако настоящий успехов диаспоры следовало ожидать в политической сфере, на что и могло делать ставку правительство Индии.
Начиная с 90-х годов прошлого века американцы индийского происхождения начинают активно участвовать в избирательных кампаниях на всех уровнях, хотя ещё в 1957 году американец индийского происхождения и сикх по вероисповеданию Далип Сингх Саунд стал первым конгрессменом азиатского происхождения в США. Громкого успеха добился Бобби Джиндал, ставший конгрессменом от штата Луизиана в 2004 году. Ему же удалось стать первым губернатором индийского происхождения в штате Луизиана в 2008 году от Республиканской партии, а уже в 2010 году Никки Хейли стала первой женщиной индийского происхождения, которая стала губернатором штата Южная Каролина от Республиканской партии. [3]Позже Ники Хейли получила пост Постоянного представителя США при Совете Безопасности ООН, что было с восторгом воспринято в индийском сообществе как в США, так и в самой Индии.
Нарендра Моди и «плавильный котёл»
Но при всём этом определяющим фактором успеха или неуспеха представителей индийской диаспоры в США является степень интегрированности индийцев в американское общество и принятие американских ценностей и жизненных установок, а для достижения успеха в политической сфере любому американцу индийского происхождения следует быть в большей степени американцем, чем индийцем, что заставляет политиков отстраняться от диаспоры.
Примером может служить упоминаемый ранее Бобби Джиндал. Имя «Бобби» американский политик взял намеренно и в сознательном возрасте, отказавшись от имени Пиюш и крестившись по католическому обряду. В 2016 году политик решил принять участие в президентской гонке и заявлял, что он «был рождён американцем, а не американцем индийского происхождения», а после смерти бабушки и дедушки даже его родители перестали посещать Индию. На политические убеждения Джиндала повлияли особенности его избирательного округа в Луизиане, где среди населения преобладают убежденные католики и избиратели ультраправого толка, что подтолкнуло политика к переоценке своего отношения к прошлому своей семьи и своим историческим корням.
Никки (Нимрата Рандхава) Хейли так же была воспитана в американских традициях, отказалась от своей родной религии, сикхизма, в пользу христианства, но при этом никогда не стеснялась своего индийского происхождения и заявляла, что не собирается от него отказываться.[3]При этом Никки Хейли на посту Постоянного Представителя США при Совете Безопасности ООН ни разу не была замечена в проявлении особо доброжелательной позиции по отношению к Индии. Она отвечает только перед правительством Соединенных Штатов, что делает невозможным какие-либо уступки по отношению к Индии.
Это объясняется «двойной лояльностью» индийской диаспоры, что означает одновременную лояльность стране пребывания и своей родине, и что в условиях американского общества заставляет индийцев хранить лишь свою культурную идентичность, политическая же деятельность предназначена для тех американцев, которые готовы опираться на американские ценности, что и доказывает пример Бобби Джиндала и Никки Хейли.
В результате все все чаяния правительства Индии в отношении диаспоры в США как эффективного политического инструмента влияния упираются в необходимость «американизации» любого индийца, проживающего в США. Новоиспеченные граждане США помнят о своём происхождении и действительно продвигают позитивный образ Индии за рубежом, но не способны на такое встраивание в политическую систему США, которое позволило бы им влиять на внешнеполитический курс сверхдержавы. Сколько бы не говорили о том, что «плавильный котёл» давно превратился в «салатницу», даже представителям такой великой цивилизации, как Индия, приходится отказываться от своего наследия, как только они вступают в американскую политику.
[1] Привалова А.Ю. Роль индийской диаспоры в американо-индийских отношениях // Управленческое консультирование. №2 (86). 2016. С. 39 – 44.
[2] Sahay A. Indian Diaspora in the United States: brain drain or gain? Plymouth: Lexington Books, 2009. — pp. 157-195
[3] Sharma A., Indian Lobbying and its Influence in US Decision-Making: Post-Cold War, SAGE Publications India Pvt Ltd, New Delhi, 2017, pp. 95-130
